Древнегреческий театр: от вакханалий до Аристофана

- Пьесы у тебя скучные; герой стоит, а хор поёт, герой скажет два-три слова, тут пьесе и конец. Слова у тебя старинные, громоздкие, непонятные. А у меня всё ясно, всё как в жизни, и люди, и мысли, и слова.
- Поэт должен учить добру и правде. Гомер тем и славен, что показывал всем примеры доблести, а какой пример могут подать твои влюблённые героини? Высоким мыслям подобает высокий язык, а твои тонкие речи могут научить граждан лишь не слушаться начальников.

Вот примерно такой диалог состоялся у Эсхила и Еврипида в загробном мире (а кто и что говорил, попробуйте догадаться сами)*.

27 марта - Международный День театра! Обязаны мы этому великому искусству древним грекам, а точнее Дионису. Но кое-кто считает, что и Прометея**.

Трагедия - высокий жанр, комедия - низкий и многими презренный. Всё это вбивалось на уроках литературы со школьной скамьи. Но что же было на самом деле? И откуда вообще возникла необходимость выходить на сцену перед публикой и страдать на забаву толпе?

Всё же театр зародился в рамках культа бога Диониса. Это тот самый, который Вакх, Бахус и имеющий ещё тысячу имён (египтяне и того почему-то Осирисом обозвали). Дионис - бог виноделия, плодородия, а в последствии покровитель поэзии и театра. Самые первые празднества возникли именно во время почитания его несколько раз в году. В это время толпы (стоит отметить, упорядоченные толпы) людей торжественно проходили по городу, распевали дифирамбы. А затем, устроившись в лонах природы, напивались и предавались поэзии, театру, плотским утехам и много чему ещё.

Собственно, «трагедия» вышла из торжественной церемонии этого шествия, а «комедия» уже из его увеселительной части. В таких юмористических зарисовках часто изображали богов, как обычных людей, с такими же страстями и пороками (а то и того похлеще). Жрецы древности не были заняты тем, чтобы следить кто в кого и как верит, но тщательно следили за выполнением обрядов, одним и з которых впоследствии и стал театр.

На малых и больших Деонисовых праздниках в Афинах в театре Диониса под открытым небом начинались представления, длинной в четыре дня! Самое интересное, что попасть на них можно было не то, что легко, а элементарно выгодно: амфитеатр вмещал в себя 17 000 зрителей, а за посещение и отлынивании от работы на это время зрителям ещё и доплачивали.

Изначально в таких представлениях во славу божества участвовал только хор. Пятнадцать человек двигались в разные стороны перед алтарём, пели воззвания к богу, затем поучительный миф и под конец молитву о милости.

При архонте*** Солоне к хору был приставлен ещё один человек, который должен был надевать маску и исполнять роль кого-нибудь из мифа. Причём и маски, и роли можно было свободно менять (чай не кабуки, и не комедия дель арте). Так один и тот же человек мог сначала быть Одиссеем, а потом сменить маску и вести речь от лица его спутника.

Естественно такие метаморфозы требовали гримёрки, где можно было бы это всё хранить. Для этих целей рядом с отплясывающим хором ставили палатку - «скенэ» - которую ещё и раскрашивали, как декорацию. Кстати, играли артисты на площадке, которая называлась «орхестра». Немного диссонанс, да?

Со временем торжественные песнопения и молитвы превратились в настоящие истории, состоящие буквально из диалогов актёра и хора: актёр рассказывал о чём-то, как участник событий или их свидетель, а хор принимал роль сочувствующих.

Но хорошего мало не бывает, так что вскоре на сцене стали делить славу сразу два актёра. Теперь беседы велись актёрами, а хор стоял на подпевках, давая о себе знать, как только актёры замолкали (вспоминая текст). Именно Эсхил ввёл  это новшество.

Вместительность 17000 человек - это, конечно, хорошо, но плохо видно. Так что все выступающие надевали башмаки на очень высокой платформе. Из-за того, что они чувствовали себя, как на ходулях, и норовили упасть, выходили они на сцену с посохом, чтобы было на что опереться. Маски на них были в разы больше древнегреческих голов, а костюмы делались из исключительно ярких красок. Женщинам на сцену вход был запрещён (не женское это дело, богиню играть), все их роли доставались мужчинам.

Так как много двигаться в таких нарядах было крайне сложно, то ни убийство, ни самоубийство показать было нельзя. Об этом рассказывали вестники. Восполняя ущерб физическим упражнениям, монологи и диалоги были интересны, остры и величавы.

Сочинительством в Древней Греции занимались многие, но были три самых популярных «певца» трагедий: Эсхил, Софокл и Еврипид. Эсхил отличался величием, тяжестью строк и мудростью. Софокл был ясен, прост, гармоничен. Еврепид же - тонкий, нервный и пародоксальный. На его фоне бушевали зрительские страсти: старики плевались, молодёжь восхищалась. У него царь Телеф носил рубище, Федра томилась от безответной любви, а Медея оказалась ярой феминисткой.

Когда все трое почили, греки начали спорить, кто же из них был круче. Споры оказались такими забавными, что комедиограф Аристофан написал в честь того «Лягушек».

Кстати, комедии в Древней Греции ставились только по праздникам. В них участвовали хор и три актёра. Если трагедии основывались на мифах, то комедии ставили по вполне приземлённым бытовым сценкам, или вообще выдуманным. У того же Аристофана в одной комедии то мужик на небо на навозном жуке летит, чтобы привести оттуда богиню мира, то в другой крестьяне устраивают между небом и землёй собственное государство Тучекукуевск, то в третей афинские женщины решили устроить коммунизм с общим имуществом и общими мужьями.

Его комедия «Лягушки» называется так не спроста: хор в спектакле облачён в костюмы лягушек, и когда Дионис плывёт в царство мёртвых, они поют ему квакающую песню. В кого только не превращал Аристофан хор: и в птиц, и в облака. А у одного из его современников хор даже буквами алфавита выступал. И песни пели они соответствующие.

*- отрывок из комедии Аристофана «Лягушки»
**- трагедия Эсхила «Прометей прикованный»
***- архонт - правитель Афин, выбиравшийся сроком на один год. Солон был также и поэтом.